«Когда в начале 1990-х я впервые вошла в здание Тель-Авивского суда, чуть в обморок не упала, - вспоминает Алина, преподаватель иврита в колледже и ульпане UTime. – Все вокруг говорят только на иврите, все надписи на иврите, а я в стране всего два года».
Алина сунула в окошко секретарше свое журналистское удостоверение.
- Вас направили в мировой суд (бейт мишпат hа-шалом) или в окружной? – спросила улыбчивая секретарша.
Из сказанной ею фразы Алина поняла одно слово: «Шалом». И тут же радостно его повторила: «Шалом, шалом!».
– В таком случае вам туда – в «олам hа-маацарим», - пропела секретарша.
«Что это еще за «олам», что за мир такой? – лихорадочно соображала Алина. – А главное – что такое «маацарим»?!!
В начале 1990-х просвещенный мир каким-то чудом обходился без мобильников. Не существовало и Гугл-переводчика со всеми его накрутками.
Алина сделала глубокий вдох и поплелась в том направлении, куда деловито спешили странные посетители: то ли полицейские – тогда почему они в штатском? То ли адвокаты – но отчего многие из них не в черных мантиях, а в футболках и джинсах?!
- Мое счастье, что по окончании судебных заседаний, в ходе которых судья решал, продлить срок ареста подозреваемых либо освободить за неимением улик, в секретариате суда можно было получить протоколы и за пару шекелей отксерить, - вспоминает Алина. – На первых заседаниях я ничего не понимала. Ни слова! Оставалось лишь следить за происходящим. Вот судья предоставляет слово какому-то «рав-пакаду». Тот скороговоркой озвучивает какую-то галиматью. Затем выступает защитник... Адвокаты – в отличие от следователей полиции – говорили членораздельно, но я все равно ничего не понимала: параллельный мир, инопланетная терминология! Потом судья взвешивал аргументы обеих сторон, выносил решение – и декорация быстро менялась, слушалось дело нового подозреваемого, взятого под арест…
- И что же вы публиковали в колонке «Уголовной хроники»?
- Репортажи из зала суда!
- Каким чудом?
- А очень просто: возвращалась в редакцию с ксерокопиями протоколов судебных заседаний, мчалась в библиотеку и тащила в деск несколько томов иврит-русских словарей. Искала практически каждое слово, переводила, а затем пыталась связать этот бессмысленный зачастую набор в законченную фразу, - говорит Елена. – Иногда нужного мне слова в словарях не было. Приходилось по контексту догадываться, о чем речь. В этом отношении мне очень помогали заметки, которые я всегда делала в зале заседаний суда по-русски… Короче, на подготовку одного – подчас небольшого – репортажа уходил целый день…
Спустя пару недель Алина уже чувствовала себя в суде завсегдатаем: протоптала дорогу в буфет, познакомилась со своими коллегами из ивритских газет, со следователями и адвокатами. Словарный запас пополнялся с космической скоростью. А еще через пару месяцев судьи уже просили улыбчивую репортершу переводить с иврита на русский и с русского на иврит – а как еще провести заседание, если подозреваемые не понимают, какие правонарушения им инкриминируют! В роли переводчика Алина выступала бесплатно – и страшно собой гордилась.
Профессиональные (кстати, достойно оплачиваемые!) переводчики появились в израильских судах гораздо позже.
Чем же отличается юридический иврит от обычного?
Всем! Абсолютно всем! Это язык в языке – как государство в государстве. Ты можешь сносно изъясняться на бытовом иврите и быть вполне довольным собой, но между юридическим ивритом и разговорным дистанция в несколько световых лет. Во-первых, чтобы овладеть юридическим ивритом, вначале нужно вникнуть во все тонкости процедуры судопроизводства. Во-вторых, необходимо наработать специфическую лексику. И, в-третьих, надо правильно ее применять. То есть – хорошо знать грамматику.
Алина часто рассказывает своим коллегам-преподавателям, как выступали в суде 30 лет назад юристы-репатрианты, успешно сдавшие экзамен на подтверждение диплома и получившие израильскую лицензию.
- Судьи – люди образованные, интеллигентные и в большинстве своем подчеркнуто вежливые, - вспоминает она. – И хотя наши адвокаты изъяснялись на иврите с жутким акцентом и нередко допускали чудовищные грамматические ошибки, никто их не поправлял. Однажды вместо «ктав-ишум» (обвинительное заключение) один из адвокатов сказал «ктав-ишун» (почерк курения). Судья опустил голову и уткнулся в протокол. На самом деле он покатывался со смеху. Но виду не подал. Благодаря такту и терпению судей, секретарей судов и сотрудников полиции многие из тогдашних юристов-новичков создали себе клиентуру и, в конечном счете, сделали в Израиле головокружительную карьеру.
Впрочем, для того чтобы работать в израильских судах и достойно зарабатывать, вовсе не обязательно быть дипломированным юристом. В судебных инстанциях постоянно требуются переводчики, секретари, служащие. Что же касается адвокатских фирм, им тоже необходимы секретари и переводчики-репатрианты, потому что немалая часть клиентов говорит по-русски.
Менторы и преподаватели юридического ульпана UTime не просто знают изнутри всю систему израильского судопроизводства – многие по сей день в ней работают. В том числе и переводчиками! Для этого, кстати, вовсе не требуется специальное юридическое образование. Работа переводчика вполне подойдет филологам, бывшим школьным учителям, библиотекарям и др. Главное – не только овладеть специфической терминологией, но непосредственно познакомиться с процедурой судопроизводства. В этих целях преподаватели юридического ульпана UTime проводят со слушателями выездные занятия в судебных инстанциях.
В сентябре в головном отделении колледжа UTime в Ришон ле-Ционе начинаются занятия в юридическом ульпане. Для получения консультации и записи звоните по номеру:
03-5757295.
Количество свободных мест ограничено.
Comments